Скандал не на шутку разгорелся как бы на ровном месте. Или не на ровном. Судите сами. В поминальный день моя жена ездила на кладбище навестить отца. И снова зашла на участок возле центрального входа в Берковцах, где теперь хоронят солдат.
Мы, как и каждая нормальная украинская семья, все время так или иначе находимся в силовом поле войны, поэтому представление о количественных и качественных характеристиках беды имеем, но быт берет свое… А вот непосредственное столкновение с проявлениями бедствия вызывает вдруг крайне необходимое душе сотрясение и дополнительную прививку адекватности. Сотни захоронений: имя, фамилия, позывной, дата гибели, иногда короткий комментарий. Последние захоронения свежие, буквально двухнедельной давности. И уже приготовленные свободные места для могил, которые вскоре неизбежно будут заполнены. Ты понимаешь, что это так. Почти в каждом городе и селе страны так. Где-то больше, где-то меньше.
Жена не спала полночи, а затем написала в соцсети короткий, полный слез пост с рефреном «Убей москаля!». И тут началось! Запись перепостил один известный в своей среде литературный критик, специализирующийся на русской и русскоязычной литературе. Коренной киевлянин, казалось бы, человек со вкусом, опытом и образованием, он возмутился “мракобесием и дегуманизацией”: «Светлана (это моя жена. – Авт.)! Ты призываешь убивать всех русских? Абсолютно всех?». Ну а дальше оживленная дискуссия, градус которой теперь можно представить себе лишь задним числом, ибо бдительный Цукерберг немедленно убрал из ленты образцы «языка ненависти» вместе с поводом.
Обсуждая с друзьями казус, я услышал немало предложений. Например – завезти защитника толерантности прямо на кладбище. Нет, не в том смысле, о котором вы подумали, а показать ему те же могилы. Второй сценарий перевоспитания – устроить экскурсию в военный госпиталь, к ребятам, которым только что ампутировали конечности. Ну есть еще немало инструментов погружения в контекст: познакомить с детьми, потерявших отца; родителями, которые не дождались с войны сына или дочь; переселенцами, которые оставили «за ленточкой» благосостояние, налаженную жизнь и надежды на будущее.
А у меня есть к этому еще один маленький урок. Моему другу Евгению Степаненко собратья с передовой передали кошечку. Смешное такое существо, лысое и пугливое. Говорят, дорогое. Ребята из дозора на нее наткнулись, когда исследовали заброшенный дом в серой зоне. На втором этаже закрытый шкаф, а в нем что-то мяукает. Хорошо, что пацаны оказались опытными: первую растяжку заметили сразу, второй проводочек тоже не упустили. Сложная ловушка, многоступенчатая. Вместо того, чтобы бросить все, как есть, открутили боковую стенку шкафа, а там – котенок, припеленутый скотчем до полной неподвижности… к противопехотной мине. Я опускаю подробности разминирования, в которых сам не разбираюсь. Финал: ребята смогли освободить животное и молниеносно эвакуироваться. Взорвалось, когда они уже были в нескольких десятках метров, – снесло полдома. А киску через несколько дней сосуществования с бойцами в блиндаже отправили Жене, о котором там все знают, что он занимается не только людьми в беде, но и разнообразной нуждающейся фауной…
Каждый человек – отдельный случай, и даже во вражеском стане теоретически может найтись кто-то субъективно честный и доброжелательный («хороший немец» – ироничное американское выражение времен Второй мировой), но я ничего об этом не хочу знать. Да, Не все они устраивали засаду с котенком, не все разрезали «украм» брюхо ножом заживо, не все бросали тела пленных в лесополосе после того, как отстреливали в голову, предварительно сковав руки наручниками за спиной, все равно для меня они все преступники, пока не уберутся из моей страны. Всем им я желаю смерти.
Я, этнический русский, вслед за своей женой считаю по умолчанию каждого по ту сторону линии соприкосновения поганым москалем, пока не будет доказано обратное. Объяснять литературному критику смысл понятия «метонимия» мне кажется непрофессиональным, а апеллировать к Константину Симонову («Если дорог тебе твой дом»), Илье Эренбургу («Убей немца»), а также Юрию Винничуку и Оресту Лютому – лишним.
Периодические истерики местных поклонников «русского духа» – химически чистая манипуляция. Это не что иное, как попытка самооправдания, чтобы избежать четкой определенности, по какую сторону цивилизационного столкновения ты находишься. Каждое “разоблачение”, каждое обвинение украинцев в фашизме, национализме, расизме и притеснениях понятно кого, дает вроде моральное право оставаться «над схваткой», а еще точнее – соотносить себя с «хорошими русскими».
Суровая реальность войны такой комфортной позиции не предусматривает. При позднем Табачника это еще было возможно, сейчас – нет. Определиться придется каждому. Не хочешь убить в себе москаля – живи с этим. Ничего тебе за это не будет, мы, все-таки, не в России. А вот читать мораль – это уж дудки.
Ви можете подарувати Меценатську нагороду (одну чи декілька), яка з відповідними цифрами з'явиться на сторінці учасника творчого конкурсу, а кошти працюватимуть на просування талановитої людини (колективу).
Хто вже отримав меценатську нагороду?
Творчі конкурси для дітей і дорослих
